Тренды-2022 в экономике: разрыв с Западом, поиск себя в импортозамещении, кадровый голод и разворот на Восток.
Первый год без ковида обернулся для бизнеса Татарстана обманутыми надеждами: март отметился уходом зарубежных компаний, резкими скачками курса рубля, недоступными кредитами и бегством айтишников. Сентябрь запомнится мобилизацией и поиском новых зарубежных бизнес-партнеров, а декабрь — очередными скачками на валютном рынке. О том, в каком состоянии экономика республики вошла в 2023 год, — в материале «БИЗНЕС Online».
Уход партнеров ударил по всем секторам российской экономики. Своих станков не оказалось у судостроительной компании «Ак Барс», на КАМАЗе, Казанском авиастроительном заводе, вертолетном заводе и других предприятиях
Фото: «БИЗНЕС Online»
Исход зарубежных компаний
Санкциями в адрес России Евросоюз «постреливал» еще с 2014-го, когда был присоединен Крым и начались бои в Донбассе. Но после 25 февраля минувшего года и европейцы, и США, и весь Запад начали масштабную санкционную кампанию, в том числе вынуждая свои компании, десятилетиями выстраивавшими присутствие в РФ, свернуть бизнес.
В итоге к началу сентября 2022 года 34% иностранных компаний, работавших в России, ограничили деятельность в стране, 15% решили покинуть ее через передачу новому собственнику российского подразделения и 7% заявили о полном уходе с отечественного рынка без продажи бизнеса. Об этом говорится в исследовании центра стратегических разработок (ЦСР) «Картина иностранного бизнеса: уйти нельзя остаться». Как сообщает со ссылкой на исследование РБК, страну покинуло 600 крупнейших фирм.
Уход партнеров ударил по всем секторам российской экономики — от ретейла до медицины. Банкиры были вынуждены перепрограммировать банкоматы, которые могли превратиться в «тыквы» без западного ПО, а аграрии сбились с ног в поисках импортной сельхозтехники, притом что цены на запчасти выросли до 100%. И главное — локомотивы промышленности, например Татарстана, остались без станков. В сентябре министр промышленности и торговли РТ Олег Коробченко на встрече с директором департамента станкостроения и тяжелого машиностроения минпромторга России указал на проблемы отрасли в республике. Своих станков не оказалось у судостроительной компании «Ак Барс», на КАМАЗе, Казанском авиастроительном заводе, вертолетном заводе и других предприятиях.
Без критически важного оборудования осталась и энергетическая отрасль. Чего только стоит удар, который по «Татэнерго» нанесла американская General Electric, отказавшаяся отгрузить турбину Заинской ГРЭС. Рухнул проект модернизации на 36 млрд рублей. В свою очередь СИБУР болезненно расстался с Siemens, которая должна была запустить ПГУ на 250 МВт на КОСе, но бросила проект на финишной прямой.
Зарубежное оборудование и ПО, установленное на критической инфраструктуре и предприятиях, — это мина замедленного действия. Пока производители держатся на старых запасах, закупленных до начала спецоперации. Но рано или поздно придется его менять, в противном случае начнутся системные сбои, которые будут расти как снежный ком.
Чего добились в импортозамещении?
Уход зарубежных партнеров обострил проблему срочной замены зарубежных товаров на свои. Новые производства, на создание которых уходили годы, если не десятилетия, потребовалось открыть в кратчайшие сроки. Но одним для рывка мешает нехватка оборудования, другим — проблема с кадрами и технологиями, у третьих нет сырья, которое производилось только на Западе. Предприятия с перекрытым импортом стали похожи на персонажа фантастического фильма «Матрица» Нео, едва выбравшегося из технококона. От их «тел» отсоединили «провода», по которым поставлялись импортные комплектующие, и предприятия стали беспомощными, как младенцы. «Почему у меня болят глаза?» — спрашивал Нео у своего проводника в мир «Матрицы» Морфеуса. «Ты раньше никогда ими не пользовался», — отвечал тот. Примерно так же чувствуют себя и заводы, впервые вынужденные работать без опоры на импортные технологии и оборудование.
Есть отрасли, которые физически не могут оперативно наладить производство с опорой только на российскую базу, например, автомобилестроение. Планы автозавода «Москвич» (бывший «Renault Россия») начать серийную крупноузловую сборку автомобилей «Москвич-3» вызывают у экспертов смех. Внешний вид новинки и ее технические характеристики полностью повторяют китайский кроссовер JAC JS4, который в несильно разобранном виде поставляется в Москву, где собирается вновь. Так какой смысл менять шильдики? Точно так же на елабужском заводе производство Ford Transit с 28-процентным уровнем локализации заменит поставка из Китая готовых машинокомпектов JAC Sunrise. Правда, в Татарстане планы по локализации все же составлены, например, производство дизельных двигателей и электронных блоков управления планируется локализовать в мае 2024 года, заявили в пресс-службе ПАО «Соллерс».
Другим отраслям процедура очистки от импортных поставок далась легче. Меньше всего от нехватки иностранных компонентов пострадали производители продуктов питания. Агропромышленные компании Татарстана намерены наращивать объемы производства и захватывать рынки: молокозаводы наращивают переработку, а производители яиц планируют значительно нарастить мощности по их производству. Как будет решаться проблема поставок племенного поголовья тех же кур-несушек, впрочем, пока неизвестно. До сих пор их завозили в основном из Европы.
А вот на оборонные предприятия республики по понятным причинам обрушился девятый вал госзаказа. Расцвет переживает, к примеру, Зеленодольский завод им. Горького — в этом году предприятие построило 10 судов, в том числе 8 военных кораблей. Сумма заключенных контрактов превысила 100 млрд рублей. С заводом, в частности, подписано соглашение о строительстве первого в России инновационного судна на водородном топливе со сдачей в 2023-м, запланирован выпуск четырех «Метеоров-2020» для Татарстана, идут переговоры о поставках с другими регионами.
В авиастроении тоже намечается подъем: в связи с отказом Запада поставлять в Россию авиационную технику и комплектующие планируется производство на Казанском авиазаводе им. Горбунова 40 лайнеров Ту-214, проект создания которых давным-давно заморожен. Как заявил генеральный директор ОАК Юрий Слюсарь, первые самолеты КАЗ должен выпустить уже в наступившем году, а в последующем — наладить производство 10 «тушек» в год.
Также Академия наук РТ уже несколько лет совместно с некими «профильными организациями республики» разрабатывает средние и даже тяжелые БПЛА. На первом этапе в 2023-м предполагается выпустить 300 аппаратов, а вообще — до 2 тыс. в год. Их производство планируется запустить в 2026 году на 12 тыс. га в «Смарт Сити Казань». Инвестиции в старт проекта — 1,4 млрд рублей, и 250 млн уже привлечено. Потенциальные покупатели — военные, МЧС, логистические компании.
Сделаны первые шаги в производстве средне- и малотоннажной химии. СИБУР и «Алабуга» готовятся построить индустриальный парк «Этилен-600» с объемом инвестиций в 1,3 трлн рублей. Рядом с «Казаньоргсинтезом» появится два кластера по переработке полимеров.
Даже в производстве компьютеров республика делает шаги вперед — в 2023-м в ОЭЗ «Иннополис» ICL откроет завод по монтажу материнских плат. Предприятие планирует выпускать по 10 млн материнских плат в год, правда на импортных компонентах, но лиха беда начало.
В том или ином виде всей промышленности Татарстана придется перезагрузиться. В 2022-м для многих эта процедура только началась, первые итоги можно будет подводить в конце 2023-го.
Как утолить кадровый голод?
Начало спецоперации запустило первую волну бегства из России части образованного и обеспеченного класса, частичная мобилизация — вторую. Сколько всего россиян нашли приют в соседних странах, неизвестно. Но самую болезненную брешь на рынке труда пробила релокация айтишников. В декабре глава минцифры РФ Максут Шадаев заявил о том, что страну покинули 100 тыс. IT-специалистов, это 10% от общего штата отрасли.
Дефицит кадров привел к росту зарплат. По данным компании HeadHunter, на 18% выросли предложения для специалистов сферы добычи сырья, на 14% — в IТ и телекоме. Нехватка сотрудников обострилась среди рабочего персонала, а также в строительстве и транспортно-логистической сфере.
Жестокий кадровый голод пока не породил институты переподготовки для закрытия вакансий в наиболее проблемных сферах. IT-компании довольствуются выпускниками вузов и лоббируют разнообразные льготы для уехавших из страны специалистов, которые продолжают работать в отечественных компаниях дистанционно.
Где искать новых партнеров?
Потеряв одних партнеров, отечественный бизнес находится в поиске других. Разведку боем в этом направлении проводит и Татарстан. В конце года делегация из республики во главе с президентом РТ Рустамом Миннихановым посетила Азербайджан, а до этого в РТ прибыл премьер-министр Беларуси Роман Головченко. С пристрастием республиканские власти и промышленники прощупывают годами находящийся под санкциями Иран, расширяя сотрудничество в сферах нефтехимии, машиностроения, сельского хозяйства и продовольствия. Явный признак активизации бизнес-связей Татарстана с Исламской Республикой — в ноябре авиакомпания Nordwind запустила прямой рейс Казань – Тегеран.
В ноябре и декабре Минниханов посетил Бахрейн и Катар. Впрочем, Татарстан не первый год смотрит на Восток. В отличие от других регионов России, которым еще только предстоит сделать разворот.
