Это четвертая попытка за 20 лет, но такое окно возможностей открылось перед отечественными предприятиями впервые.
Окно возможностей для КНР
Тема развития станкостроения в России поднималась в ходе нескольких пленарных заседаний, круглых столов и конференций, прошедших в рамках форума «Технопром-2023» в Новосибирске. Это неудивительно. Как отметил ректор Московского государственного технологического университета «Станкин» Владимир Серебренный, пока Россия открывает окно возможностей не для себя, а для китайских партнеров. В 2021 году доля Китая на рынке станочного оборудования РФ была 22%, в первом квартале 2022-го — 40%, в 2023 году этот тренд сохраняется.
— В 2022 году мы провели масштабное исследование, опросили предприятия, формирующие 14% рынка машиностроительной продукции. Основная доля потребителей заявляет, что российских производителей мало, они закрывают очень узкий сегмент, ситуация с сервисом, запчастями и качеством продукции негативная, — объясняет эту динамику Владимир Серебренный.
Директор дивизиона АО «Концерн «Калашников» Артем Комаров добавил, что огромный минус Китая заключается в том, что он не может дать тот объем высокоточных станков, что нужен рынку сейчас. Этот сегмент Китай пока не освоил.
И все-таки рост
Президент ассоциации «Станкоинструмент» Георгий Самодуров настроен более оптимистично. По его словам, производство станко-инструментальной отрасли в 2022 году в РФ выросло, а объем экспорта сократился. При этом эксперт скептически отнесся к официальной статистике по отрасли. По его словам, по данным Росстата, в 2022 году в России были произведены более 16 тысяч единиц металлообрабатывающего оборудования, а производство кузнечно-прессового оборудования при этом выросло в 2,5 раза.
— Наша статистика показывает, что часто в перечень металлообрабатывающего оборудования попадают товары бытового назначения. Несмотря на это в 2022 году рост объема выпуска станкостроительной продукции в России есть, и он существенен. Потребление такого оборудования также выросло за счет сокращения импортных поставок на 20-25%: в 2021 году в Россию импортированы 11,5 тысячи единиц оборудования на 850 млн долларов, в 2022 году — 9 тысяч единиц на 500 млн долларов. Согласен, что для отрасли открывается уникальная возможность выпуска продукции отечественных предприятий, — говорит Самодуров.
Производство инструментальной продукции в РФ, по его словам, также резко выросло. При этом импортозависимость по инструменту из быстрорежущей стали, алмазному, абразивному слесарному инструменту находится в районе 50%. Производство инструментов из твердых сплавов по итогам 2021 года составляло 90%, в 2022 году сократилось в 2 раза. Однако сегодня 75% технологий обработки деталей на станках ЧПУ в обрабатывающих центрах используют только твердосплавной инструмент. Напомним, на форуме «Технопром-2023» между Новосибирской областью и Белоруссией было подписано соглашение о создании сверхтвердых инструментов.
— 7 предприятий РФ, которые производят твердосплавные инструменты, дооснастили свои возможности. По 2023 году 30-35% поставок планируем закрыть за счет отечественного производства, а в 2024-м подойдем к 50%, — пояснил Георгий Самодуров со ссылкой на участников отрасли. — В 2023 году в РФ растет быстрыми темпами производство станков с ЧПУ, кузнечной-прессового оборудования, литейных машин.
Первый заместитель министра промышленности и торговли РФ Василий Осьмаков сообщил, что наблюдает четвертую за 20 лет попытку возродить станкостроение в России — и каждый раз эта попытка обо что-то разбивалась. По его словам, он искренне рад, что дожил до того момента, когда в России начали строиться станкостроительные заводы — впервые за 40 лет.
— На мой взгляд, системная проблема заключается не в неэффективности госаппарата и не в отсутствии необходимых мер поддержки, а в том, что для закупщиков в компаниях очень удобно и приятно покупать оборудование за рубежом, — деликатно отметил Василий Осьмаков. — Когда «удобно и приятно» оказалось ампутировано, у нас действительно появилось окно возможностей. Раньше можно было залиться деньгами, запретами и ограничениями, но безрезультатно. И это при том, что станкостроение — пионер в импортозаместительной регуляторике. Инструментарий по поддержке этой отрасли у нас есть, были перепробованы запреты и преференции в пользу отечественных предприятий. Однако с макроэкономикой бороться — занятие увлекательное, но бесполезное.
Тем не менее, по его словам, заводы предприятий из станкоинструментальной отрасли сегодня загружены на 100%, объем производства по разным номенклатурным позициям вырос от 30 до 70%.
Научные недоработки и их последствия
Еще одна тема, которую на «Технопроме» поднимали все участники отраслевых мероприятий, касается НИОКР и науки, где потеряно очень много лет и многое придется воссоздавать с нуля.
Георгий Самодуров напомнил, что до 1991 года научно-конструкторско-технологическим обеспечением отрасли занимались научные институты и вузы: фундаментальными исследованиями и разработкой современных технологий. Сегодня институты РАН вообще не работают с этой тематикой, а без системной информации говорить о качестве разработки стратегий и планов развитии отрасли на 10-15 лет в рамках федеральной программы трудно.
— В свое время в СССР были 48 отраслевых научно-исследовательских институтов, которые занимались разработкой продукта, в России — 28, сегодня остались 4 структуры, которые занимаются разработкой опытно-конструкторских работ и постановкой их на производство. Полностью потеряны отраслевые институты, которые занимались разработкой современных технологических систем, проектировали и создавали предприятия. Сегодня эти функции на себя взяли проектные организации отдельных коммерческих структур, но они занимаются разработкой отдельных участков, изготовлением узлов и т.д, — рассуждает Самодуров.
Заместитель министра науки РФ Денис Секиринский констатировал, что при отсутствии отрасли и конкретного заказчика исследовательская работа начинает деградировать.
— При подготовке федерального проекта мы с коллегами внимательно смотрели те заделы, которые есть в России. Около 150 научных организаций и университетов имеют наработки, которые можно было бы использовать для развития отрасли. За последние 5 лет было около 500 исследовательских тематик, связанных со станкостроением, но общим знаменателем является отсутствие конкретного заказчика, и это работа заканчивается ничем, — подчеркнул он. — С помощью коллег из Минпрома, представителей отрасли, производителей мы сейчас будем переформатировать ряд наших инструментов, в рамках которых уже предусмотрены довольно большие ресурсы для проведения исследований. Это программы «Приоритет-2030», передовые инженерные школы, базовое госзадание, при этом формулировка задач по НИОКР и приемка результатов будут осуществляться с привлечением заказчика. Думаю, что мы эту систему выстроим, так как производство средств производства — одна из самых базовых сфер, которыми должно заниматься государство.
Георгий Самодуров добавляет, что последние 1,5-2 года ситуация начала меняться. После решения о создании на базе МГУ «Станкин» станко-инструментального научного конструкторско-технологического центра, а также профильной секции в РАН.
— Понятно, что сейчас в большей степени мы будем начинать с обратного инжиниринга. Для станкостроения у «Агентства технологического развития» будет отдельная программа по этой теме. Софты будем ломать, а железки реверсить, где только можно, — это очевидно, — поясняет Осьмаков.
Ключевым вектором развития станкостроительной отрасли, по мнению экспертов, сегодня является автоматизация.
— Нам дан еще один шанс на восстановление отрасли. Сейчас главное, чтобы мы не повторили индустриализацию 1930 года, а шли в ногу со временем, использовали апробированные решения, которые нашли воплощение в мире, — рассуждает Владимир Серебренный. — Да, производство промышленных роботов в стране практически утеряно, но других вариантов нет. Кроме того, машиностроение предъявляет все больше требований к кадрам, а они в дефиците, и маловероятно, что в ближайшие годы ситуация улучшится из-за демографии. Это тоже говорит в пользу автоматизации производства в станкостроении.
Василий Осьмаков также считает, что за автоматизацией — будущее, так как сейчас из-за демографической ситуации Россия «вписалась в стену со страшной силой».
— Раньше проблемы с кадрами решались их покупкой на рынке, а сейчас просто нет вариантов. Производительность труда, автоматизация, роботизация — это неизбежность. А в России очень многие вещи происходят только тогда, когда они неизбежны, — подчеркнул Осьмаков.
Такой поддержки еще не было
По мнению Василия Осьмакова, для решения актуальных в отрасли проблем можно принять ряд регуляторных решений:
- ужесточить регуляторные ограничения,
- пересмотреть таможенно-тарифную политику,
- рассмотреть возможность введения утиль-сбора на оборудование.
То есть нужен должный уровень тарифной защиты, иначе с существующим потоком импорта бороться будет очень сложно.
— Возможно, нужно увеличивать налоговые преференции, принятые весной. Одним словом, нам нужно продумать механизмы закрытия рынка от дружественных поставок. Благо иностранцы из недружественных стран отвалили, — комментирует Осьмаков. — Кроме того, необходим должный уровень самосознания оборонных предприятий, которые являются основными потребителями продукции станкостроения.
Для поддержки отрасли Минпромторг РФ намерен запустить новый нацпроект в рамках новой редакции федерального законопроекта по станкостроению: в течение месяца ведомство через ВЭБ.РФ намерено начать выделение ресурсов по программе поддержки станкостроения при контрактации исполнения заказов, пополнения оборотного капитала и реализации инвестпроектов. Также ведомство намерено восстановить субсидирование оборотных кредитов, добавить средства на реализацию постановления правительства РФ №1206 («Субсидии производителям станкоинструментальной продукции в целях предоставления покупателям скидки при приобретении такой продукции». — Ред), идет формулирование новых тематик по постановлению правительства №1649 («Об утверждении правил предоставления субсидий из федерального бюджета на компенсацию части затрат на проведение НИОКР». — Ред.), которые будут финансироваться.
— Раньше, когда ты шел в Минфин, тебе говорили, что станкостроение место проклятое — уходи. Сейчас это уже не работает, и ресурсы пойдут. Окно возможностей сейчас действительно есть. Тот ресурс, который сейчас будет направляться на станки, не предоставлялся никогда. Такой готовности потребителя брать российское оборудование не было никогда с советского времени. Этим нужно воспользоваться, — уверен Василий Осьмаков. — Что касается качества, послепродажного обслуживания и сервиса, по которым сегодня поступает много нареканий, то этот вопрос тоже решаем. На мой взгляд, это дело наживное, связанное с объемом производства и достаточной рентабельностью предприятий отрасли.
Если говорить о проблемах, связанных с невозможностью локализовать на объемах рынка РФ самые ключевые наукоемкие комплектующие, то здесь, скорее всего, будут использованы разные решения: от казенных заводов до механизмов ГЧП, грантов. По словам Василия Осьмакова, в 2023-2024 году Минпромторг РФ планирует запустить эту программу.
Главное, снова не упустить шанс
Денис Секиринский подчеркнул, что объективных причин, по которым сегодня в России нельзя поднять станкостроение, нет.
— Если у нас не получится это сделать с пятой попытки, то винить можно будет только себя, — констатировал он.
Владимир Серебренный добавляет: если российским предприятиям удастся увеличить сегменты рынка, но качество продукции не будет улучшено до мирового уровня, то когда все закончится, им в очередной раз грозит потеря рыночного сегмента.
— Хотелось бы, чтобы российское станкостроение не потратило зря полученные возможности на восстановление. Без правильного взаимодействия с миром, подходов к продукции мы в дальнейшем рискуем потерять заказчиков, — подчеркнул он.
Артем Комаров предложил участникам станкостроительной отрасли обсудить возможность создания в России центрального органа принятия решений, который войдет в состав госоргана, занимающегося мерами поддержки и регулирования отрасли и отраслевых институтов.
— Основной задачей органа должен быть сбор потребностей по всему рынку, чтобы понимать, что рынку нужно сейчас, через 5 и 10 лет. Под эти потребности готовить квалицированный рабочий и инженерный персонал, формировать ОКРы и НИОРКы, не только по готовым изделиям, но и комплектации. В составе органа должны быть опытные производства, которые будут отрабатывать ОКРы, инженерные решения и в виде готовых изделий ставить на производство на комбинатные или сборочные предприятия, — перечисляет Комаров. — Наше видение: орган должен иметь кураторство над каждым предприятием, которое будет входить в состав этой коллаборации, не только на уровне организации выставок, а постоянно, чтобы «у печки» обсуждать все проблемы, и они сразу улетали в центр принятия решений. Данный орган должен заниматься развитием коплектаторов, а не предприятий, которые рождают готовые изделия. Если будет комплектация по адекватной цене, приемлемого качества и широкой номенклатуры, то оба вида предприятий будут расти и процветать.
Василий Осьмаков считает, что предложения, внесенные представителем «Калашникова», — это истории про госсобственность на все средства производства и госплан.
— На секунду представьте себе экономические, политические и культурные последствия обратной национализации… С госпланом такие задачи любой дурак сможет решить. Но кто будет нести издержки на предложенной вами системе? Как в нее будут вписываться планово-убыточные производства компонентов? Как планировать хоть что-то, когда у нас в 2022-2023 году инвестиционный всплеск на порядок больше, чем регулярные затраты на оборонку, а потом спрос спадет? У нас плавающий курс рубля, который может за неделю снести все параметры, связанные с конкурентоспособностью изделия, — комментирует представитель Минпромторга РФ. — Предложения «давайте соберем спрос», «вложим в него 50% российского оборудования» и «дружно побежим» поступали уже много раз, но потом мы упирались в технологов предприятий, которые недовольны качеством, ассортиментом, ценами и прочим и заявляют, что «это рынок». На мой взгляд, сегодня все станкостроение — это смесь рыночных вещей, которые достаточно поддерживать обороткой, регуляторикой, и куча сегментов, где нужно принимать непопулярные решения, возможно, создавать госпредприятия — я говорю о планово-убыточных сегментах и узлах, что на рынке никогда не окупятся. И в этой смеси нам существовать. Тотальное госпланирование сегодня невозможно по Конституции РФ, хотя лично мне очень бы хотелось.
При этом Василий Осьмаков обратил внимание экспертов еще на один нюанс. Он отметил, что сейчас в сектор машиностроения и станкостроения идет огромный объем инвестиций, и предприятиям понадобятся еще 2-3 года, чтобы их «скушать».
— Да, сейчас окно возможностей закрывается, в том числе активной контрактацией с помощью коллег из других стран. Но инвестиционный ресурс, который вбухивается в эту историю, может привести к тому, что после победы мы получим перераздутые машиностроительные мощности. Будет ли потом спрос на спецпродукцию, в каком объеме, какая будет загрузка? Сейчас вся оборонка находится в очень интересном состоянии — на пике. В штуках она гонит продукции намного больше, чем производила в Советском Союзе, а что будет дальше — ни у кого понимания нет. Видимо, нам предстоит третий приступ конверсии и диверсификации ОПК, — не исключил он.
По следам «Технопрома»
В Новосибирской области на участие в проекте по развитию станкостроения в РФ возлагают большие надежды, и регион намерен активно включиться в российскую повестку. Ряд соглашений об этом был подписан на форуме «Технопром».
— В Новосибирской области есть станкостроительные предприятия. Некоторые из них требуют инвестиций для восстановления, и сейчас есть шанс этим воспользоваться, — сообщил на пресс-конференции министр науки Вадим Васильев. — Кроме того, сейчас мы работаем с институтами СО РАН. Наиболее перспективные разработки ученых планируем включить в «дорожную карту» развития отрасли. Например, использование алмазов с Попигайского месторождения совместно с белорусскими учеными.
Он пояснил, что предприятия региона могут закупать станки у белорусских производителей, а также работать с ними в части НИОКР для тестирования собственных разработок.
