1 августа состоялось открытие онлайн-выставки «Станки-экспо». Генеральный директор выставки Алексей Песков дал эксклюзивное интервью обозревателю журнала «РИТМ машиностроения».
Алексей Максимович, обычно, выводя на рынок новый продукт, просчитывают спрос на него. Вы просчитывали спрос на онлайн-выставку «Станки-Экспо»? Из чего вы исходили?
У нас есть бизнес-план, который должен быть у каждого предпринимателя, принимающегося за какой-то проект. Мы исходили из того, что ограничения из-за пандемии продолжаются и неизвестно, сколько еще продлятся. По этой причине практика онлайн-коммуникаций, видеоконференций будет востребована. Какие-то интернет-проекты по разным направлениям возникают, а мы создаем выставочную онлайн-площадку, на которой будет аккумулирована станкоинструментальная продукция. После консультации с предприятиями станкоинструментальной отрасли, с которыми у нас давние отработанные контакты, мы поняли, что эта услуга востребована. Правда, есть пятерка предприятий, которые считают, что им достаточно собственного, как они говорят, крутого сайта. К тому же, по их мнению, лучше самим управлять своим сайтом, чем выпускать управление из своих рук.
Тем не менее мы инвестировали значительные средства в этот проект и намерены его развивать. У нас накопилось достаточно важной и интересной информации, и мы хотим поделиться ею с другими. И делать это мы будем онлайн через нашу деловую программу, которая сведет производителя и потребителя. Это одна из важнейших задач проекта.
Выставка открыта. Появилась ли уже обратная связь?
Конечно. Мы фиксировали более 900 посещений в день. Каждому экспоненту мы индивидуально будем сообщать число посещений его стенда и какие страницы привлекли наибольшее внимание. Это прописано в наших договорах. Сегодня у нас 67 компаний, и мы ожидаем ежемесячный прирост по 10—15 компаний. Важно, что к нам пошли маленькие фирмы, у которых нет больших собственных ресурсов.
Как долго выставка будет продолжаться?
Мы планируем этот проект постоянно действующим. Мы будем расширяться, совершенствоваться. И самое главное, те помпезные выставки, когда одна компания могла арендовать целый выставочный зал и выставить сотню станков, такого не будет. Настало время считать деньги, экономить. Пандемия заставила владельцев компаний посмотреть на многие составляющие бизнеса, в том числе участие в выставках, по-другому, снижать издержки, поскольку все понимают, что проблемы, связанные с пандемией, — это надолго. Еще не факт, что люди поспешат на выставки, которые сейчас практически все перенесены на следующий год. Как заметил знаменитый Ларри Кинг, «для человека выскочивший на шее чирей значит больше, чем сорок землетрясений в Африке». Это к тому, что не все захотят рисковать своим здоровьем.
Часть деловой программы вы уже анонсировали. Какие темы вы считаете сегодня самыми животрепещущими и почему?
Это темы, которые помогли бы российским станкостроителям встать на ноги, чтобы они наращивали производительность, объемы производства и больше зарабатывали. Мы их прорабатываем вместе с экспертным сообществом. На мой взгляд, важнейшая тема — это комплектующие, которые мы в значительных количествах покупаем за границей, поскольку сами мало что делаем. Мы к этим дискуссиям привлекаем и зарубежные компании, которые готовы с нами технологиями поделиться. Я связался с Агентством по технологическому развитию АТР, которое призвано заниматься трансфером зарубежных технологий. И что вы думаете? У них минимальный вклад в развитие 300 млн рублей, а максимальный — 1 млрд. Я станкостроитель и знаю, что задач, которые требовали бы таких сумм, у нас мало. Причем эти, скажем, 300 млн руб. от АТР — это 49% требуемого для реализации проекта, а остальные 51% должен вложить тот, кто хочет с ними заниматься внедрением новейших технологий. Эти условия благоприятны для крупного бизнеса, а в условиях, когда нам надо поднимать малый бизнес, эти суммы нереальны. Нужно выходить на стартапы по 5–10 млн с реализацией выпуска каких-то конкретных комплектующих. Мы ведь более 100 позиций не умеем делать, и их надо осваивать. Некоторые предприятия этим занимаются. Например, фирма KEB-РУС из Владимира занялась организацией производства мотор-шпинделей по чертежам, купленным у Fraunhofer. Тема интересная. У нас никто мотор-шпинделей не делает. Поэтому производство комплектующих в России — для нас тема номер один, реализация которой сегодня чрезвычайно трудна. Большим компаниям это пока невыгодно, потому что спрос невелик, а такие вещи, как технологическая независимость страны, мало кого интересуют. Пандемия выявила сильнейшую зависимость многих стран от сторонних поставщиков, в первую очередь Китая, и идея иметь свое овладела умами во многих странах. Станкостроение стране необходимо, и нам необходимо научиться многое делать у себя. Например, сейчас нашим экспонентом стал Вологодский подшипниковый завод, который выставил на своем стенде подшипник второго класса точности, чего раньше делать не умели. Усилиями ассоциации «Станкоинструмент» и Фонда развития промышленности, который дал деньги, процесс пошел. Теперь наши шпиндельные узлы можно оснащать нашими подшипниками, о чем не все знают. Один из сентябрьских семинаров будет посвящен вологодским подшипникам. Если бы в каждый квартал или полугодие мы решали по одной-две проблемы с компонентами, то лет через пять мы обрели бы в станкостроении технологическую независимость. И деловую программу выставки мы будем делать предельно конкретной. В августе будет два вебинара: «Опции систем ЧПУ «Балт-Систем» для реализации гибридных технологий на металлорежущих станках» и «Вопросы трансфера технологий для организации производства комплектующих в России. Системная интеграция в поставке комплектующих».
Я получила на днях из итальянской ассоциации станкостроения UCIMU информацию о том, что во втором квартале заказы на продукцию станкостроения снизились на 44,7% от зарубежных потребителей и на 37,8% от итальянских потребителей. Мы можем так же открыто обрисовать нашу ситуацию?
У нас пока нет полных цифр за второй квартал. Все говорят, что в апреле и мае было резкое падение. Особенно в апреле. Я на нескольких заводах был. Например, в Твери на «Станкомашкомплексе» мне сказали, что в апреле они упали в продажах в пять раз.
Как сегодня оценивается емкость российского станкостроительного рынка?
Емкость российского станкостроительного рынка по разным оценкам составляет от 110 до 140 млрд рублей. Почему цифры с таким разбросом? Я этим занимался. Когда берешь статистику, то видишь, что в России для станкостроения производится процентов 30 общей потребности, а процентов 70 привозится из-за рубежа. Наше производство подсчитать несложно, хотя, возможно, с небольшой погрешностью, а импортное посчитать трудно. Причина в таможне. Например, в декларации указан шлифовальный станок, а под шлифовальным станком они могут иметь в виду и бытовую шлифовальную машинку по цене, скажем, 100 евро, которая пойдет как станок. Поэтому для станкостроительной продукции должны устанавливаться ценовые фильтры. Скажем, шлифовальный станок, который идет в Россию из-за рубежа, должен стоить, условно говоря, не менее миллиона рублей. Что стоит меньше, то не станок. Вот тогда можно просчитать емкость рынка. По поводу емкости российского рынка станкостроения у каждого своя правда, емкость российского рынка станкостроения, по данным Минпромторга, составила в 2019 году 133,5 млрд рублей. Из них российской станкоинструментальной продукции 33 млрд рублей, включая производство станков, КПО и инструмента.
Скажите, пожалуйста, падение связано с коронакризисом или пандемия усилила существовавшую тенденцию? Какова у нас в принципе была динамика выпуска станкостроительной продукции до коронакризиса?
В 2019 году относительно 2018 года объемы производства заводов ассоциации снизились. По данным Минпромторга, в 2019 году был прирост на 5% по отношению к 2018 г.
Почему так?
Раньше мы в ассоциации «Станкоинструмент» разбирали заявки предприятий оборонно-промышленного комплекса, смотрели, какие станки у нас в России производят. Бывало, что мы рекомендовали проводить тендер по какому-то виду станков только для российских предприятий, потому что эти предприятия выпускают соответствующие станки. В этой работе мы опирались на постановление правительства № 9 от 14 января 2017 года «Об установлении запрета на допуск товаров, происходящих из иностранных государств, работ (услуг), выполняемых (оказываемых) иностранными лицами, для целей осуществления закупок товаров, работ (услуг) для нужд обороны страны и безопасности государства». Мы располагали информацией, какое оборудование требуется предприятиям, исходя из чего предприятия могли строить свои планы по НИОКР. Когда мы начинали эту работу, то могли силами российских предприятий покрыть потребность в станках только на 18%, но уже в 2018 году российское оборудование могло удовлетворить нужды ОПК на 30%. А в 2019 году Минпромторг заявляет, что потребность в станкостроительной продукции закрыта на 38%, что у многих вызывает сомнение. Нам сказали, что есть ГИСП — государственная информационная система промышленности, и все должно работать в автоматизированном режиме, а рассматривать заявки в ассоциации силами специалистов-станкостроителей нецелесообразно. В итоге в ГИСП произошло некоторое количество сбоев, и если раньше мы рассматривали заявки ОПК за 2–3 месяца, то в ГИСП они зависали по полгода и даже по году. Длинный цикл согласования изготовления станков привел к тому, что многие снова обратили взоры на Запад. Вы же понимаете, что в станкостроении есть опциональные вещи, которые в формализованном виде не решить. В результате заказы от нас ушли, и мы опять по удовлетворению нужд оборонки скатились, по нашему мнению, вниз, но насколько трудно сказать! То, что мы процент за процентом отвоевывали рынок станкостроения для отечественных станкостроителей, кануло в никуда. У Минпромторга цифры другие, но происхождение этих цифр понять невозможно.
Думаю, наша интернет-выставка создается в том числе и для того, чтобы доля отечественных компаний на рынке станкостроения в России каждый год росла и была прозрачной и понятной для всего станкостроительного сообщества.
Источник журнал "РИТМ машиностроения" № 6-2020
