Производство танков в годы Великой Отечественной войны было важнейшей частью оборонной промышленности СССР. Через несколько месяцев после начала войны для этой отрасли был создан профильный народный комиссариат. Располагался он в городе, давшем фронту каждый пятый танк,— в Челябинске. Имена руководителей наркомата — Вячеслава Малышева и Исаака Зальцмана — стали одними из главных в истории Южного Урала военных лет.

Решение о создании Народного комиссариата танковой промышленности (НКТП) на базе наркомата среднего машиностроения было принято в сентябре 1941 года. В начале войны Советский Союз потерял много танков, и руководство страны ставило задачу укрепить и модернизировать выпуск боевых машин. У других отраслей военной промышленности уже были свои народные комиссариаты, в частности у авиации.

В состав новой структуры вошли действовавшие танковые, дизельные и броневые заводы СССР. Среди них был Кировский завод НКТП, созданный на базе Челябинского тракторного завода и эвакуированных в областной центр производств из Ленинграда, Харькова, Сталинграда, Москвы. Все эти предприятия оказались в зоне досягаемости вражеской авиации, а значит, производство стратегически важных для страны боевых машин было под угрозой, поэтому было решено перебросить их за Уральский хребет.

Комбинат, появившийся благодаря объединению этих предприятий, и сам Челябинск неофициально называли Танкоградом. За все время войны он дал фронту 18 тыс. танков и самоходных артиллерийских установок, 48,5 тыс. танковых дизельмоторов, 17,7 млн заготовок боеприпасов.

 

Первый нарком

Здание на проспекте Ленина (тогда это была улица Спартака), где в годы войны располагался Народный комиссариат танковой промышленности, находится в центре города, и в Челябинске его знают все. С 60-х годов здесь работает универмаг «Детский мир». Проектировали и строили это здание как торговое, однако война сказала свое слово, и осенью 1941 года помещения заняли чиновники, руководители эвакуированных заводов, специалисты научных центров.

Первым наркомом танковой промышленности СССР стал Вячеслав Малышев, уже имевший опыт руководства народным комиссариатом тяжелого машиностроения в 1939–1940 годах и среднего — в 1940–1941 годах. В 1940–1944 годах он также являлся заместителем председателя Совета народных комиссаров СССР.

Уже через два дня после начала войны, 24 июня 1941 года Вячеслав Малышев выступил на заседании Политбюро ЦК ВКП (б) с докладом о нуждах советской танковой промышленности. Для него было очевидно, что советская отрасль танкостроения в том виде, в каком она существовала на тот момент, не может восполнять потери, которые ежедневно несла армия в крупных сражениях с участием тысяч танков. После этого политбюро приняло постановление о наращивании объемов выпуска как самих машин, так и дизелей и брони.

Под руководством Вячеслава Малышева с его опытом и широкими партийными связями НКТП стал одним из крупнейших промышленных народных комиссариатов Советского Союза. Наряду с наращиванием объемов производства ведомство занималось вопросами эвакуации в тыл оборудования и рабочих, которая продолжалась до 1942 года. В Челябинске тогда на месте тракторного завода появился промышленный гигант, на котором трудились десятки тысяч людей. С этим было связано много проблем: нужно было заново налаживать хозяйственные связи, поставки сырья, решать вопросы с размещением людей в новых местах. Завод из Ленинграда перевозили уже после того, как город взяли в блокаду: людей — с помощью транспортной авиации, оборудование — через Ладогу. На первых порах именно эвакуация была основным направлением для НКТП.

Все осенние месяцы 1941 года Малышев почти физически, как прямое продолжение самого себя, ощущал эти десятки тысяч составов с людьми, станками, заделом готовых деталей и заготовок, технической документацией. Они двигались в невиданной тесноте через станции и полустанки Поволжья, Предуралья, пропуская воинские эшелоны, скапливались у немногих волжских мостов. “Плечо” южно-Уральской железной дороги от Златоуста до Челябинска — это сплошная цепь эшелонов»,— писал Виктор Чалмаев в биографической книге «Малышев».

К концу зимы в 1942 году, когда вопросы, связанные с переброской предприятий, в основном удалось решить, наркомат переключился на другую приоритетную задачу — увеличивать выпуск танков. Делалось это за счет перевода заводов на конвейерное производство, перехода от ковки к литью деталей, освоения автоматической сварки корпусов. В 1942 году было выпущено 24 тыс. танков и самоходных артиллерийских установок — почти в четыре раза больше, чем в 1941-м. «Сегодня у нас должно сердце зачерстветь и помнить только одно, что нам нужно выпускать танки. Необходимы жесткие средства и отсутствие всякого сострадания. Надо помнить, что, если мы будем добренькими, мы подвергнем опасности сотни тысяч людей. Нам надо выжимать тысячи танков!» — говорил Малышев.

Количественные результаты дало и упрощение конструкции моделей танков, однако оно же привело к снижению надежности. Задачи по решению этого вопроса ставились «на самом верху». «Наши танки превосходят заграничные, в том числе и немецкие, по своим техническим показателям, но уступают им в ходовой части… надо иметь в виду, что теперь танкисты менее квалифицированы, и поэтому танки надо делать проще, надежнее, а не рассчитывать на виртуозов»,— приводил в июне 1942 года нарком Малышев в своем дневнике цитату Иосифа Сталина. Вопрос надежности решался путем внедрения новых конструкторских решений, модернизации действующих и разработки новых моделей танков.

Король танков

В июле 1942 года народным комиссаром танковой промышленности СССР был назначен Исаак Зальцман, который до этого был заместителем руководителя ведомства и директором танкостроительного завода в Челябинске, а еще раньше — Кировского завода в Ленинграде. На Южном Урале он побывал еще в 1938 году, когда приезжал проверять готовность ЧТЗ к производству танков. Тогда ответ комиссии, в состав которой он входил, был отрицательным: не готов.

С именем Исаака Зальцмана связано превращение ЧТЗ в тот самый Танкоград, которым прозвали новое объединенное предприятие. В максимально короткие сроки на заводе были введены в действие 17 новых цехов, общая площадь которых составила 100 тыс. кв. м. С эвакуированных предприятий прибывало оборудование, его буквально «с колес» разгружали на пустырях, устанавливали на фундаменты будущих цехов и начинали производить детали прямо на улице, одновременно возводя стены и крыши.

Основные цеха были переведены на казарменное положение. В холодных помещениях, чуть отапливаемых паром от котлов паровозов, а то и вовсе под открытым небом рабочие трудились по 16–18 часов в сутки и выполняли по две-три нормы в смену. С ноября 1941 года предприятие прекратило производство тракторов и полностью перешло на выпуск танковой техники.

В 1942 году Челябинский Кировский завод отправил на фронт первую партию произведенных в его цехах Т-34, массовый выпуск которых здесь наладили всего за 33 дня, хотя до этого считалось, что на запуск массового производства боевых машин не может уйти меньше нескольких месяцев.

Директор Кировского завода был известен введенными им строжайшими правилами дисциплины, за нарушение которых только за первые два месяца 1942 года под суд отдали более 500 работников завода. Одним из требований была явка по вызову руководителя предприятия в течение 5–7 минут из любого места, за опоздание полагалось немедленное увольнение с завода. Также известны неординарные решения Исаака Зальцмана, которые позволили ускорить темпы производства. Например, танки отправляли в Москву без двигателей, доставка которых отставала от графика, и сборка завершалась уже в столице. Другое решение — приглашать на работу танкистов запасного полка, которые ожидали свои машины. Зальцман прославился больше как выдающийся руководитель предприятия, его даже прозвали «королем танков». В должности же наркома он проработал недолго — ровно год.

«К концу войны нам этот танк не нужен»

28 июня 1943 года Исаак Зальцман был освобожден от занимаемой должности и вновь назначен на пост директора завода в Челябинске, которым руководил до 1949 года. А на должность наркома вернулся Вячеслав Малышев. «Был на уральских заводах. В Нижнем Тагиле 27 июня т. Берия мне сказал о назначении меня наркомом танковой промышленности,— написал Малышев в дневнике.— Не скрою — был рад. Во-первых, потому что это означает доверие, во-вторых, потому что означает возвращение на любимое дело, в-третьих, потому что Зальцман вел дело не так, как надо, и мне было иногда обидно и больно видеть это. Теперь займусь, как следует, танками. Опыта больше, а желания и сил хватит».

Известны также записи Вячеслава Малышева о встречах с Иосифом Сталиным, на которых говорилось о планах по выпуску танков и самоходных установок, о перспективах 122- и 85-миллиметровых пушек на САУ. Генералиссимус спрашивал наркома, что тот думает о конструкторе Жозефе Котине, перспективах использования малых танков. На одной из встреч в августе 1943 года Сталин поставил задачу поставить на производство танк ИС в течение полутора месяцев. «Когда я сказал, что в такой срок это сделать невозможно, тов. Сталин сказал, что к концу войны нам этот танк не нужен. “Надо, чтобы танк повоевал еще до зимы”. Впервые слышу от тов. Сталина о конце войны. В конце концов тов. Сталин дал срок два месяца»,— писал Вячеслав Малышев.

Задача была выполнена. В конце октября 1943 года началось серийное производство танков ИС-85, а уже в ноябре на вооружение был принят ИС-2. Танки этой модели впоследствии с учетом модернизаций находились на вооружении советской и российской армий до начала 90-х годов. Эта машина сочетала в себе подвижность Т-34 и более мощные оружие и броню и на оставшуюся часть войны стала основной машиной в гвардейских тяжелых танковых полках. В 1944 году производство ИС-2 поставили на конвейер — впервые в мировой истории тяжелые танки выпускали таким образом. Благодаря этому технологическому решению стоимость изготовления одного танка значительно сократилась и лишь ненамного превышала цену Т-34.

В августе 1944 года команда челябинских конструкторов во главе с Михаилом Балжи завершила проектирование новой машины — танка ИС-3. В конце декабря того же года Иосиф Сталин санкционировал производство этой модели на Челябинском Кировском заводе. У танка была усовершенствованная форма корпуса и башни и оптическая система управления наводкой, позволявшая эффективно вести бой на расстоянии 2–2,5 тыс. м. В боевых действиях этот танк задействовать не успели, он участвовал в берлинском параде. В Челябинске ИС-3 стоит на постаменте на Комсомольской площади.

К концу войны среднемесячный выпуск танковой техники предприятиями, находившимися в ведении народного комиссариата, вырос по сравнению с показателем 1940 года в 10,8 раза. Уже с мая 1942 года советская армия по оснащенности танками превосходила армию Германии. За годы войны в стране произвели почти 75 тыс. танков, что втрое больше, чем было в СССР на момент нападения немцев. Из них более 57 тыс.— средние танки Т-34.

Народный комиссариат танковой промышленности просуществовал до октября 1945 года. После войны он был переименован в Наркомат транспортного машиностроения, который с 1946 года стал Министерством транспортного машиностроения. В здании нынешнего «Детского мира» после Победы остался Челябинский механико-машиностроительный институт, с которым НКТП соседствовал с 1943 года. Учебное заведение было создано для предотвращения кадрового голода по обращению Вячеслава Малышева, Исаака Зальцмана и руководителя Челябинского обкома ВКП (б) Николая Патоличева. Позднее вуз развивался, у него появлялись новые здания, менялись названия. Сегодня это Южно-Уральский государственный университет.

О том, что в Челябинске когда-то принимались решения о развитии танковой промышленности во всем Советском Союзе, напоминает мемориальная доска, которая появилась на фасаде «Детского мира» в 2016 году.

Артур Якушко

Источник